- 9
- 0
- 0
Поведаю вам други о самом кошмарном рабочем дне в моей жизни...
Я отчётливо помню, что это произошло летом, но, к сожалению, не помню, в каком году. Обычный рабочий день, ничего особенного. Но вдруг нас вызвали к начальству и сообщили о непростой ситуации. Мы пришли и узнали, что нам предстоит поехать к пациенту… и тут нам стало по-настоящему страшно.
Я помню, как у меня всё перевернулось внутри, а мой коллега вообще с трудом осознавал происходящее. Речь шла о шестнадцатилетней девушке, которая была очень красивой, умной и честной. У неё обнаружили рак крови, но какой именно — не так важно, потому что шансов на спасение уже не было. Нужно было организовать её перевозку и сопроводить её.
Это был наш первый пациент такого возраста, и он был единственным. Когда ты сталкиваешься со смертью взрослого человека, это может быть сложно понять, принять и осознать. Но когда перед тобой ребёнок — это невероятно сложно. Мне до сих пор тяжело вспоминать об этом. Это несправедливо, абсолютно!
Удивительно, но мы все прониклись к ней тёплыми чувствами, если можно так выразиться о человеке. Весь коллектив радовался её кратковременному улучшению самочувствия: несколько дней она буквально светилась, говорила, что сможет побороть болезнь, ходила, гуляла, общалась со всеми — прекрасные были дни. Жаль, что их было так мало. Мы пытались проводить с ней как можно больше времени, чтобы хоть немного её развлечь. Но, к сожалению, это не помогло.
Она провела у нас примерно месяц. В тот роковой день мне выпало ночное дежурство. Я проклинаю этот день, лучше бы я заболел и остался дома или в другом месте.
В тот момент я впервые столкнулся с мучениями, которые сопровождались душераздирающими воплями и мольбами. Слушать, как ребёнок умоляет о смерти, — это невыносимо, это невозможно представить, но ты должен быть рядом. Это чувство, когда ты хочешь помочь, но не можешь, не в силах ничего сделать, — оно совершенно неописуемо. Ты наблюдаешь за тем, как жизнь покидает юное тело. Это зрелище вызывает ужас и горечь. Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем крики стихли. На самом деле прошло около часа. Я помню последние слова, которые она произнесла: «Мама, не торопись ко мне».
Откровенно говоря, в ту ночь мы все были в слезах. Даже самые стойкие мужчины не смогли сдержать эмоций. Но такова жизнь. Многие из нашего коллектива отправились на похороны, и родители были только рады. Они выражали благодарность за то, что мы подарили им ещё несколько недель жизни...
Я не могу точно сказать, как именно тот случай повлиял на меня, но с тех пор я стал больше ценить жизнь.
Больше таких молодых пациентов у нас не было. Возможно, нам просто повезло.
Я отчётливо помню, что это произошло летом, но, к сожалению, не помню, в каком году. Обычный рабочий день, ничего особенного. Но вдруг нас вызвали к начальству и сообщили о непростой ситуации. Мы пришли и узнали, что нам предстоит поехать к пациенту… и тут нам стало по-настоящему страшно.
Я помню, как у меня всё перевернулось внутри, а мой коллега вообще с трудом осознавал происходящее. Речь шла о шестнадцатилетней девушке, которая была очень красивой, умной и честной. У неё обнаружили рак крови, но какой именно — не так важно, потому что шансов на спасение уже не было. Нужно было организовать её перевозку и сопроводить её.
Это был наш первый пациент такого возраста, и он был единственным. Когда ты сталкиваешься со смертью взрослого человека, это может быть сложно понять, принять и осознать. Но когда перед тобой ребёнок — это невероятно сложно. Мне до сих пор тяжело вспоминать об этом. Это несправедливо, абсолютно!
Удивительно, но мы все прониклись к ней тёплыми чувствами, если можно так выразиться о человеке. Весь коллектив радовался её кратковременному улучшению самочувствия: несколько дней она буквально светилась, говорила, что сможет побороть болезнь, ходила, гуляла, общалась со всеми — прекрасные были дни. Жаль, что их было так мало. Мы пытались проводить с ней как можно больше времени, чтобы хоть немного её развлечь. Но, к сожалению, это не помогло.
Она провела у нас примерно месяц. В тот роковой день мне выпало ночное дежурство. Я проклинаю этот день, лучше бы я заболел и остался дома или в другом месте.
В тот момент я впервые столкнулся с мучениями, которые сопровождались душераздирающими воплями и мольбами. Слушать, как ребёнок умоляет о смерти, — это невыносимо, это невозможно представить, но ты должен быть рядом. Это чувство, когда ты хочешь помочь, но не можешь, не в силах ничего сделать, — оно совершенно неописуемо. Ты наблюдаешь за тем, как жизнь покидает юное тело. Это зрелище вызывает ужас и горечь. Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем крики стихли. На самом деле прошло около часа. Я помню последние слова, которые она произнесла: «Мама, не торопись ко мне».
Откровенно говоря, в ту ночь мы все были в слезах. Даже самые стойкие мужчины не смогли сдержать эмоций. Но такова жизнь. Многие из нашего коллектива отправились на похороны, и родители были только рады. Они выражали благодарность за то, что мы подарили им ещё несколько недель жизни...
Я не могу точно сказать, как именно тот случай повлиял на меня, но с тех пор я стал больше ценить жизнь.
Больше таких молодых пациентов у нас не было. Возможно, нам просто повезло.